Валерий Тирских: «Дом облили соляркой, подожгли — и мы отплыли»

Валерий Тирских родился в деревне Денисово. «Уезжали мы последние, уж вода к крыльцу подходила. По старой Ангаре бакена стояли, так вот только мы с матерью да четыре бакенщика в Денисово оставались. Мне было восемь лет, отчетливо помню, как переезжали. К самому дому подошел катер, мы сгрузили туда вещи и выкопанную картошку. Потом из катера вытащили ведро солярки, дом облили, подожгли — и мы отплыли. Так что горел дом на наших глазах. Мы, шпана, это нормально переносили, а многие старики после переезда не выдерживали, подолгу не жили», — рассказывает Валерий Тирских.

Деревня Денисово, по воспоминаниям героя проекта, начала расселяться с 1957 года. Многие перебрались в Чичкова, а семья Валерия Андрияновича переехала в Подволочную — к родственникам.

«Жили мы с матерью у тети Нины Кошкаревой. У них в семье пятеро детей было, да еще мы поселились. Купила потом мать домик на первой улице, и мы перебрались. Она у меня хоть и не грамотная была, но зато умная очень, а сильная — как мужик, одной рукой бревна таскала. Дожила почти до 90 лет наша Марфа Степановна», — говорит Валерий Тирских.

Герой проекта «Лица затопленных деревень» — мастер рассказывать истории. Часть из них, как это и бывает в жизни, веселые, а часть — трагичные.

В Усть-Удинском районе из поколения в поколение передаются истории о беглых заключенных. Это для них хозяйки выставляли на специальное окошечко хлеб и молоко, зная, что без помощи людям не прожить в глухих таежных местах.

«Помню, как бегали заключенные по старой Ангаре. Вода только начала прибывать, местные уже разъезжались. Дома-то раньше не как сейчас располагались, это теперь они напротив друг друга стоят, а когда-то у Ангары были огороды, потом дорога, еще огороды и уж потом дома. И в одном освободившемся доме поселились трое беглых. Посмотришь — вроде бы нет никого, а все равно чувствуется, что чужой кто-то. Да еще и курицы исчезать стали. Прежние хозяева, когда уезжали, оставили у печки веревку, и нам с пацанами захотелось эту веревку добыть. А идти страшно. Травищи наросло у дома — в человеческий рост! Мы подкрались, схватили веревку — и бежать. Потом, как бы тихо ни сидели, все-таки поймала милиция этих беглых. Привели их в наручниках в центр села, посадили на большой жернов. Сидят черные, грязные, лохматые и на нас, пацанов, показывают: мол, мы их видели, когда они веревку стащили, видели и не тронули. Увезли их, а мы побежали дом смотреть. Сколько после них было перьев от тех самых куриц! Дом этот, как и многие в Денисово, при затоплении сожгли. Остались одни воспоминания», — говорит Валерий Тирских.

Рядом с деревней было большое количество островов, на них летом пасся скот, который перевозили туда на паромах.

«В середине Ангары был большой остров Каменный — километров девять длиной, но деревеньки там никогда не было. Остров часто называли Лоб из-за того, что торчал из воды, напоминая человеческую голову. Так вот там, рассказывают, когда-то жили эвенки. Когда при затоплении с острова стали убирать лес, нашли дыру в пещеру, а внизу чашу из камней правильной формы. Видно было, что когда-то в глубине чаши горел огонь, видимо, эвенки там собирались. Мужики деревенские все хотели спуститься вглубь, искали ходы, рассказывали, что там эвенки золото оставили. Это сейчас сообразили бы быстро и на веревках туда спустились, а раньше никому сильно не нужно было, и да и остров стало быстро затапливать. Может, и не было никакого золота, теперь уж не проверит никто…», — рассказывает Валерий Андриянович.

Многое ушло под воду, ушел в прошлое и особый быт жителей приангарских деревень.

«Бегали, играли, ходили с пацанами на рыбалку, им попадались только мокчены – рыбки такие маленькие, а мне ельчики. Так и до драки доходило, говорили, что я слова какие-то для рыбалки хорошей знаю. Жили мы скромно — даже мячей не было, играли в бабки костями, но весело было. Ангара мощная река была, когда лед несет, то углы у бань на берегах сворачивало. Мы на все это бегали смотреть. Раньше про телевизоры и не слышали, а радио только у бакенщиков было. Им выдавали батареи для бакенов, они их домой приносили и маленькие радиоприемники запитывали, антенны сами делали. Света ведь ни у кого не было, зато земля была благородная, а сейчас одна глина, даже картошка плохо растет», — говорит Валерий Тирских.

Света в привычном для горожан понимании нет в Подволочной и по сей день. Работает генератор. Но вопросу «Как же вы без электричества?» здесь удивляются.

«Почему без электричества? Свет есть, конечно. Линию тянули с Братска, да при перестройке так и бросили. Хотя при переселении всем бесплатную электроэнергию обещали. Как-то мы тут обжились, устроились, я вот, например, в молодости устроился на лесовоз. Женился — самое счастливое время мое. И вот 47 лет живем, даже не ругнулись ни разу. Дети родились. Конечно, всякое в жизни было, видимо, никак в жизни не проживешь, чтобы не случилось что-то. А все-таки держит нас тут родная земля, держит…»

Фото, видео: Ольга Хинданова