Автономная некоммерческая организация «Байкал» и сетевое издание «Орда Инфо» продолжают работу над мультимедийным историко-просветительским проектом «Лица затопленных деревень». Он воссоздает малоизвестные события из истории Иркутской области, связанные с затоплением Братским морем населенных пунктов, стоявших на берегу старой Ангары, в конце 50-х – начале 60-х годов минувшего века, одновременно со строительством Братской ГЭС.
Казалось, что это происходило не очень давно, и события не должны полностью стереться из памяти, но, тем не менее, уже сейчас никто не берется определить точное число населенных пунктов, оказавшихся под водой. Все сходятся на том, что несколько сотен. Задача проекта «Лица затопленных деревень» – сохранить историческую память о людях, которые жили по берегам Ангары, об их обычаях и традициях, увековечить свидетельства коренных жителей, ставших очевидцами создания рукотворного Братского моря на землях их предков.
Валентина Шумакова (в девичестве Бурнина) родилась в селе Московском Братского района. Когда ей исполнилось три, семья переехала в Падун. Именно это старинное казачье село героиня проекта «Лица затопленных деревень» считает своей родиной. Падун располагался высоко на скалистом берегу. Люди, узнавшие о строительстве Братской ГЭС, даже не верили, что вода может добраться до их села.
Но потом поехали буровики, сейсмологи, инженеры — казалось, вся активная молодежь Советского Союза стремится добраться до грандиозной стройки гидроэлектростанции. Работников начали распределять на постой по домам к местным жителям, а на заборах в селах появились листовки. Люди принялись активно выбирать новые места жительства.
Село горело на глазах жителей
«Переезжали из Падуна за одно лето 1961 года. Квартир тогда не давали, платили, правда, компенсацию, но сильно занижали расценки. Сложно было даже с самыми простыми вещами, например, в дефиците были гвозди. Уехала наша семья недалеко — всего на десять километров. Сначала жили в большом амбаре, а уж потом перевезли дом. Помню, дед говорил, что если собираешься строиться, то нужно древесину брать весной, пока лес сырой. Из такого материала сделан этот дом, и до сих пор он очень крепкий, ничто его не берет. Мы с мужем в нем живем. Только пристрой сделали”, — говорит Валентина Иннокентьевна.
Казалось, что это происходило не очень давно, и события не должны полностью стереться из памяти, но, тем не менее, уже сейчас никто не берется определить точное число населенных пунктов, оказавшихся под водой. Все сходятся на том, что несколько сотен. Задача проекта «Лица затопленных деревень» – сохранить историческую память о людях, которые жили по берегам Ангары, об их обычаях и традициях, увековечить свидетельства коренных жителей, ставших очевидцами создания рукотворного Братского моря на землях их предков.
Валентина Шумакова (в девичестве Бурнина) родилась в селе Московском Братского района. Когда ей исполнилось три, семья переехала в Падун. Именно это старинное казачье село героиня проекта «Лица затопленных деревень» считает своей родиной. Падун располагался высоко на скалистом берегу. Люди, узнавшие о строительстве Братской ГЭС, даже не верили, что вода может добраться до их села.
Но потом поехали буровики, сейсмологи, инженеры — казалось, вся активная молодежь Советского Союза стремится добраться до грандиозной стройки гидроэлектростанции. Работников начали распределять на постой по домам к местным жителям, а на заборах в селах появились листовки. Люди принялись активно выбирать новые места жительства.
Село горело на глазах жителей
«Переезжали из Падуна за одно лето 1961 года. Квартир тогда не давали, платили, правда, компенсацию, но сильно занижали расценки. Сложно было даже с самыми простыми вещами, например, в дефиците были гвозди. Уехала наша семья недалеко — всего на десять километров. Сначала жили в большом амбаре, а уж потом перевезли дом. Помню, дед говорил, что если собираешься строиться, то нужно древесину брать весной, пока лес сырой. Из такого материала сделан этот дом, и до сих пор он очень крепкий, ничто его не берет. Мы с мужем в нем живем. Только пристрой сделали”, — говорит Валентина Иннокентьевна.
Именно Братская ГЭС познакомила супругов Шумаковых — оба работали на предприятии. Многое изменилось в этих краях с запуском гидроэлектростанции: пришел свет, началось бурное развитие промышленности. Но тогда, сразу после переезда, мало кто мог оценить все плюсы переселения.
«Вы только представьте картину: жители Падуна стоят на берегу и смотрят, как горит их малая родина. Запомнилось, как мама и папа прижимали нас, детей, к себе. Впереди был полыхающий Падун, а сзади горел Зеленый городок. Жгли то, что уже нельзя было перевозить. Родители плакали. Вот так мы прощались с родным селом», — говорит Валентина Шумакова.
У грозного Падуна
Но есть у Валентины Иннокентьевны в памяти и другие, светлые дни. Например, как родители закутывали детей поплотнее в дохи из дикой козы и ездили по льду на санях к родственникам в Московскую. Ехать приходилось мимо грозных порогов, мимо Падуна, который не замерзал. Люди, проезжая это опасное место вдоль скалы, запрокидывали головы, невольно любуясь природной мощью порога.
«Порогов в наших краях было пять. Первый — Пьяновский был очень опасен. Судоходство тогда было развито, по Ангаре возили грузы. Так вот те, кому этот порог поддавался, обычно расслаблялись, устраивали разгульную ночь, отмечая проход порога, отсюда и любопытное название. Второй, Похмельный, был сравнительно простым. А вот третий, Падунский, был самым грозным. Нужно было все умение приложить, чтобы его миновать. А какая там была рыбалка! Мальчишки подбирались прямо к порогу и ловили руками рыбу, которая забивалась между камнями», — рассказывает героиня проекта.
«Вы только представьте картину: жители Падуна стоят на берегу и смотрят, как горит их малая родина. Запомнилось, как мама и папа прижимали нас, детей, к себе. Впереди был полыхающий Падун, а сзади горел Зеленый городок. Жгли то, что уже нельзя было перевозить. Родители плакали. Вот так мы прощались с родным селом», — говорит Валентина Шумакова.
У грозного Падуна
Но есть у Валентины Иннокентьевны в памяти и другие, светлые дни. Например, как родители закутывали детей поплотнее в дохи из дикой козы и ездили по льду на санях к родственникам в Московскую. Ехать приходилось мимо грозных порогов, мимо Падуна, который не замерзал. Люди, проезжая это опасное место вдоль скалы, запрокидывали головы, невольно любуясь природной мощью порога.
«Порогов в наших краях было пять. Первый — Пьяновский был очень опасен. Судоходство тогда было развито, по Ангаре возили грузы. Так вот те, кому этот порог поддавался, обычно расслаблялись, устраивали разгульную ночь, отмечая проход порога, отсюда и любопытное название. Второй, Похмельный, был сравнительно простым. А вот третий, Падунский, был самым грозным. Нужно было все умение приложить, чтобы его миновать. А какая там была рыбалка! Мальчишки подбирались прямо к порогу и ловили руками рыбу, которая забивалась между камнями», — рассказывает героиня проекта.
Воспоминания Валентина Шумакова однажды оформила в статью. И так интересно получилось, что женщину попросили написать книгу. Вначале Валентина Иннокентьевна отнекивалась, но затем нахлынули воспоминания, и она сама увлеклась этой идеей. Работала по ночам два года, обрабатывала информацию, записывала, искала фотографии. В итоге получилась книга «У грозного порога Падуна».
«Часто слышу, что строители ГЭС называют себя первопроходцами. Но это далеко не так. Приангарье было обитаемо задолго до начала стройки. Например, наш Падун 300 лет назад основал казак Абрам Дубровин. И каждый, даже те, кому было на момент переселения три-четыре года, помнят это красивое село, где люди занимались сельским хозяйством, охотились, рыбачили, любили, дружили и создавали крепкие семьи. Я бы хотела, чтобы наши внуки и правнуки знали, как жили в этих краях, помнили, что рождение Братска зависело не только от ГЭС», — говорит Валентина Шумакова.
Сейчас Валентина Иннокентьевна с группой активистов занята идеей строительства памятника Падуну. Он, по задумке, должен быть расположен в черте города — так, чтобы каждый старожил мог прийти поклониться этому месту.
«Все старожилы подписали письмо о том, что Падуну нужно поставить памятник. На островах, там, где шло затопление из-за строительства Усть-Илимской ГЭС, мы когда-то ставили кресты. Но памятник Падуну там, конечно, не возведешь. Мы уже провели несколько встреч с депутатами, активом Братска, чтобы памятник был в жилом Падунском районе Братска. Это будет удобно для всех горожан, среди которых много переселенцев», — говорит Валентина Шумакова.
Фото и видео: Ольга Хинданова, «Своё кино»
Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.
«Часто слышу, что строители ГЭС называют себя первопроходцами. Но это далеко не так. Приангарье было обитаемо задолго до начала стройки. Например, наш Падун 300 лет назад основал казак Абрам Дубровин. И каждый, даже те, кому было на момент переселения три-четыре года, помнят это красивое село, где люди занимались сельским хозяйством, охотились, рыбачили, любили, дружили и создавали крепкие семьи. Я бы хотела, чтобы наши внуки и правнуки знали, как жили в этих краях, помнили, что рождение Братска зависело не только от ГЭС», — говорит Валентина Шумакова.
Сейчас Валентина Иннокентьевна с группой активистов занята идеей строительства памятника Падуну. Он, по задумке, должен быть расположен в черте города — так, чтобы каждый старожил мог прийти поклониться этому месту.
«Все старожилы подписали письмо о том, что Падуну нужно поставить памятник. На островах, там, где шло затопление из-за строительства Усть-Илимской ГЭС, мы когда-то ставили кресты. Но памятник Падуну там, конечно, не возведешь. Мы уже провели несколько встреч с депутатами, активом Братска, чтобы памятник был в жилом Падунском районе Братска. Это будет удобно для всех горожан, среди которых много переселенцев», — говорит Валентина Шумакова.
Фото и видео: Ольга Хинданова, «Своё кино»
Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.