Автономная некоммерческая организация «Байкал» и сетевое издание «Орда Инфо» продолжают работу над мультимедийным историко-просветительским проектом «Лица затопленных деревень». Он воссоздает малоизвестные события из истории Иркутской области, связанные с затоплением Братским морем населенных пунктов, стоявших на берегу старой Ангары, в конце 50-х – начале 60-х годов минувшего века, одновременно со строительством Братской ГЭС.
Казалось, что это происходило не очень давно, и события не должны полностью стереться из памяти, но, тем не менее, уже сейчас никто не берется определить точное число населенных пунктов, оказавшихся под водой. Все сходятся на том, что несколько сотен. Задача проекта «Лица затопленных деревень» – сохранить историческую память о людях, которые жили по берегам Ангары, об их обычаях и традициях, увековечить свидетельства коренных жителей, ставших очевидцами создания рукотворного Братского моря на землях их предков.
Один из участников проекта – Анатолий Иванович Филиппов. Он родился в Заярске – некогда большом поселке с удивительной судьбой. Основанный в 30-х годах прошлого века, Заярск за несколько лет дорос до уровня райцентра, но 50-х годах захирел, пережил затопление, а после переноса на новое место, по сути, полностью сгинул. Сейчас в нем живет меньше двух десятков человек.
В проекте «Лица затопленных деревень» Анатолий Филиппов представляет старинное село Громы, основанное, как полагают, в середине 17 века. Именно там прошло его детство.
Анатолий Иванович вспоминает, что село Громы на две части разделяла речка Громка. Вода в ней была холодная – аж зубы сводило. «Громка вытекала из пруда. Он был совершенно черным, и нас, детей, постоянно этим прудом пугали». Выше села на речке стояла водяная мельница. Анатолий Филиппов помнит, как они с отцом ездили туда молоть зерно.
Село было большим. Одна его часть, на левом берегу Громки, называлась Култуком, и здесь домов, по оценке Анатолия Ивановича, «было где-то под сотню». Другую часть села, на правом берегу, называли Заречной. Такое же название носила главная улица правобережья, ведущая от моста, соединяющего два берега Громки. В этой части села было порядка 80 домов.
Казалось, что это происходило не очень давно, и события не должны полностью стереться из памяти, но, тем не менее, уже сейчас никто не берется определить точное число населенных пунктов, оказавшихся под водой. Все сходятся на том, что несколько сотен. Задача проекта «Лица затопленных деревень» – сохранить историческую память о людях, которые жили по берегам Ангары, об их обычаях и традициях, увековечить свидетельства коренных жителей, ставших очевидцами создания рукотворного Братского моря на землях их предков.
Один из участников проекта – Анатолий Иванович Филиппов. Он родился в Заярске – некогда большом поселке с удивительной судьбой. Основанный в 30-х годах прошлого века, Заярск за несколько лет дорос до уровня райцентра, но 50-х годах захирел, пережил затопление, а после переноса на новое место, по сути, полностью сгинул. Сейчас в нем живет меньше двух десятков человек.
В проекте «Лица затопленных деревень» Анатолий Филиппов представляет старинное село Громы, основанное, как полагают, в середине 17 века. Именно там прошло его детство.
Анатолий Иванович вспоминает, что село Громы на две части разделяла речка Громка. Вода в ней была холодная – аж зубы сводило. «Громка вытекала из пруда. Он был совершенно черным, и нас, детей, постоянно этим прудом пугали». Выше села на речке стояла водяная мельница. Анатолий Филиппов помнит, как они с отцом ездили туда молоть зерно.
Село было большим. Одна его часть, на левом берегу Громки, называлась Култуком, и здесь домов, по оценке Анатолия Ивановича, «было где-то под сотню». Другую часть села, на правом берегу, называли Заречной. Такое же название носила главная улица правобережья, ведущая от моста, соединяющего два берега Громки. В этой части села было порядка 80 домов.
В Громах занимались животноводством. Напротив села, через Ангару, находился большой остров. Он назывался очень необычно — Жилой. Там летом держали скот. В колхозе было много коней. Они долгое время оставались у местного населения основным видом транспорта. Альтернативы не было. «В последние годы перед затоплением у нас в хозяйстве были ГАЗ-51 и ЗИС-5 — вот и вся техника. В леспромхозе, который находился рядом, было несколько тракторов, но они к нам в Громы не заходили». В полях сеяли кукурузу – очень популярную в те годы сельскохозяйственную культуру. «Помню здоровенный ворох кукурузы, и колхозники вручную шелушили её, потому что не было тогда каких-то машинок, чтобы кукурузу шелушить».
Дом Филипповых стоял на пригорке. Это был старая купеческая изба, состоящая из двух частей, объединенных одними сенями. В одной части был магазин, в другой – жили Филипповы. Как вспоминает Анатолий Иванович, дом называли «богданским» — возможно, по фамилии того самого купца. «Как мы там оказались – даже не знаю».
До 30-х годов прошлого века в селе была церковь – храм святых Петра и Павла. Потом, по понятным причинам, церковный приход упразднили, в здании обустроили сельский клуб. Анатолий Иванович помнит, как там крутили кино. «Нас, мальчишек, в клуб не пускали. Не разрешалось нам ходить на фильмы, которые взрослые смотрят. Но мы нашли лаз, забирались в клуб и оказывались с обратной стороны экрана. Все очень хорошо было видно».
Из других сельских развлечений Анатолий Филиппов хорошо помнит качели огромного размера. Два больших бревна в качестве стоек и не менее большое бревно сверху – перекладина. Качели стояли возле дома его школьного учителя.
Зимой катались по замерзшей Ангаре. Забереги были большие, места для катания – много, только вот коньков не было. Обычно сельские ребятишки катались на колодках, но Анатолию повезло: у него в друзьях было два леспромхозовских паренька — Сергей и Валера. Они были из Тулы, их отец профессионально занимался фотографией, и как они оказались в сибирской глубинке, Анатолий Иванович не знает. Зато помнит, что у них были коньки – дутики – вещь в этих краях редкая и почти недостижимая. Братья давали Анатолию покататься на дутиках. Это было по-настоящему круто. «Я один из немногих ребят нашего села, кто на таких коньках катался», — говорит Анатолий Филиппов.
С санками тоже был дефицит. «Санки делали сами. На реке льдину вырежешь, подколешь её, обработаешь – у кого как получится. Сверху отверстие выдолбишь, верёвку в нем заморозишь — и таскаешь эту льдину. Наш дом на бугре стоял, от него шел спуск к мосту, и вот мы по этому спуску на льдинах катались».
Историю с переездом на новое место в связи затоплением старых Громов Анатолий Иванович помнит плохо. «Это было перед тем, как я пошел в шестой класс. Был июль, ярко светило солнце. Мы поднимались по трапу на баржу. С нами переезжало ещё несколько семей. Каждая организовала на барже свой кружочек – и так ехали. В нашей семье тогда было шесть человек – родители, брат, две сестры, ну и я сам. Мы бегали по барже, родители на нас ругались». Вещей, вспоминает, Анатолий Филиппов, было совсем немного: какая-то одежда, половики, металлическая печка, которую, видимо, сварили в леспромхозе.
Старый дом не перевозили. Видимо, полагает Анатолий Иванович, его сожгли перед затоплением. Филипповы переехали в Куватку, где им предоставили новый дом. Впрочем, новым он был только на словах. Изба, видимо, была перевезена из какой-то деревни. Бревна были старыми, гнилыми. «Сейчас я вспоминаю этот дом, и не могу понять: неужели нельзя было срубить новый – ведь леса вокруг было достаточно».
На новом месте, тем не менее, Филипповы обустроились быстро. Глава семейства работал скотником, потом партия направила закрывать «горящую» вакансию кладовщика. Когда на это место нашли другого человека – отца вернули на ферму.
Мама сначала водилась с младшими ребятишками, потом устроилась телятницей. Получала, как утверждает Анатолий Иванович, просто огромные по тем временам деньги – 300-400 рублей в месяц.
Закончив в Куватке восьмилетку, Анатолий поехал завершать среднее образование в другое село, где была десятилетка. Но не срослось. «Я слишком скучал по родителям, — говорит он. – Два дня просидел в интернате. Смотрю в сторону Куватки – и плачу. На третий день сбежал. До декабря дома оставался, потом снова пошёл в восьмой класс, опять его закончил, получил вторую грамоту за отличную учебу». В итоге, десятилетнее образование Анатолий все-таки получил, но в Братске – в Трудовой Политехнической школе № 21. Получил специальность монтера связи. Отслужил в армии. Тридцать лет проработал в Куватке инженером-энергетиком. «Ни на какой другой работе за всю жизнь так и не был», — завершает рассказ Анатолий Филиппов.
Фото, видео: Ольга Хинданова
Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.
Дом Филипповых стоял на пригорке. Это был старая купеческая изба, состоящая из двух частей, объединенных одними сенями. В одной части был магазин, в другой – жили Филипповы. Как вспоминает Анатолий Иванович, дом называли «богданским» — возможно, по фамилии того самого купца. «Как мы там оказались – даже не знаю».
До 30-х годов прошлого века в селе была церковь – храм святых Петра и Павла. Потом, по понятным причинам, церковный приход упразднили, в здании обустроили сельский клуб. Анатолий Иванович помнит, как там крутили кино. «Нас, мальчишек, в клуб не пускали. Не разрешалось нам ходить на фильмы, которые взрослые смотрят. Но мы нашли лаз, забирались в клуб и оказывались с обратной стороны экрана. Все очень хорошо было видно».
Из других сельских развлечений Анатолий Филиппов хорошо помнит качели огромного размера. Два больших бревна в качестве стоек и не менее большое бревно сверху – перекладина. Качели стояли возле дома его школьного учителя.
Зимой катались по замерзшей Ангаре. Забереги были большие, места для катания – много, только вот коньков не было. Обычно сельские ребятишки катались на колодках, но Анатолию повезло: у него в друзьях было два леспромхозовских паренька — Сергей и Валера. Они были из Тулы, их отец профессионально занимался фотографией, и как они оказались в сибирской глубинке, Анатолий Иванович не знает. Зато помнит, что у них были коньки – дутики – вещь в этих краях редкая и почти недостижимая. Братья давали Анатолию покататься на дутиках. Это было по-настоящему круто. «Я один из немногих ребят нашего села, кто на таких коньках катался», — говорит Анатолий Филиппов.
С санками тоже был дефицит. «Санки делали сами. На реке льдину вырежешь, подколешь её, обработаешь – у кого как получится. Сверху отверстие выдолбишь, верёвку в нем заморозишь — и таскаешь эту льдину. Наш дом на бугре стоял, от него шел спуск к мосту, и вот мы по этому спуску на льдинах катались».
Историю с переездом на новое место в связи затоплением старых Громов Анатолий Иванович помнит плохо. «Это было перед тем, как я пошел в шестой класс. Был июль, ярко светило солнце. Мы поднимались по трапу на баржу. С нами переезжало ещё несколько семей. Каждая организовала на барже свой кружочек – и так ехали. В нашей семье тогда было шесть человек – родители, брат, две сестры, ну и я сам. Мы бегали по барже, родители на нас ругались». Вещей, вспоминает, Анатолий Филиппов, было совсем немного: какая-то одежда, половики, металлическая печка, которую, видимо, сварили в леспромхозе.
Старый дом не перевозили. Видимо, полагает Анатолий Иванович, его сожгли перед затоплением. Филипповы переехали в Куватку, где им предоставили новый дом. Впрочем, новым он был только на словах. Изба, видимо, была перевезена из какой-то деревни. Бревна были старыми, гнилыми. «Сейчас я вспоминаю этот дом, и не могу понять: неужели нельзя было срубить новый – ведь леса вокруг было достаточно».
На новом месте, тем не менее, Филипповы обустроились быстро. Глава семейства работал скотником, потом партия направила закрывать «горящую» вакансию кладовщика. Когда на это место нашли другого человека – отца вернули на ферму.
Мама сначала водилась с младшими ребятишками, потом устроилась телятницей. Получала, как утверждает Анатолий Иванович, просто огромные по тем временам деньги – 300-400 рублей в месяц.
Закончив в Куватке восьмилетку, Анатолий поехал завершать среднее образование в другое село, где была десятилетка. Но не срослось. «Я слишком скучал по родителям, — говорит он. – Два дня просидел в интернате. Смотрю в сторону Куватки – и плачу. На третий день сбежал. До декабря дома оставался, потом снова пошёл в восьмой класс, опять его закончил, получил вторую грамоту за отличную учебу». В итоге, десятилетнее образование Анатолий все-таки получил, но в Братске – в Трудовой Политехнической школе № 21. Получил специальность монтера связи. Отслужил в армии. Тридцать лет проработал в Куватке инженером-энергетиком. «Ни на какой другой работе за всю жизнь так и не был», — завершает рассказ Анатолий Филиппов.
Фото, видео: Ольга Хинданова
Проект реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.